В. А.: Здравствуйте, Нина Александровна, рады вас приветствовать! Для начала хотелось бы поблагодарить вас за приглашение посетить Саратовский арматурный завод, на котором за последнее время произошло много изменений. По уже сложившейся традиции мы предлагаем вам самой рассказать о вашем предприятии. Как завод ведет свою деятельность и что представляет собой в настоящее время?
Н. А.: Здравствуйте, Игорь, я тоже рада с вами побеседовать! Действительно, сегодня наш завод динамично развивается: мы осваиваем новые рынки, новые виды продукции, особое внимание уделяя качеству арматуры, которую производим. Мы активно работаем с нашими клиентами, стараемся учитывать их интересы и потребности.
В. А.: Если оперировать конкретными цифрами: что сегодня представляет собой САЗ по производственным площадям, численности сотрудников, объемам произведенной продукции?
Н. А.: На заводе сегодня работает около 400 человек. Общая производственная площадь — 12000 кв. м. Годовой объем производства САЗ в денежном эквиваленте составляет примерно 2 млрд руб.
В. А.: Вы себя позиционируете как российский изготовитель, и для меня стал некоторой неожиданностью тот факт, что даже пробку для шаровой арматуры вы используете российского производства. Скажите, почему был сделан такой выбор?
Н. А.: Ответ прост: продукция, которую мы получаем от наших отечественных партнеров, производится по российским стандартам и рассчитана на российские условия эксплуатации, при этом по качеству не уступает импортным аналогам.
В. А.: Если говорить о ваших основных потребителях: насколько нам известно из разговоров с другими участниками рынка, Саратовский арматурный завод позиционирует себя как предприятие, которое рассчитано на серьезные заказы серьезных компаний. Правда ли это? Кто сегодня является вашими клиентами?
Н. А.: Мы в своей деятельности стараемся охватить самые разные сегменты рынка. Нашими потребителями являются и такие гиганты, как «Транснефть», «Роснефть», «Газпром», «СИБУР», «МОСЭНЕРГО», и не столь крупные заказчики. Для нас важен любой клиент, и мы стараемся помочь ему с выбором именно той арматуры и ее комплектующих, которые максимально удовлетворят его требования. Для этого мы всегда просим заказчика заполнить опросные листы, чтобы наши специалисты понимали, в каких именно условиях планируется эксплуатация наших изделий, могли учесть их специфику и подобрать такую комплектацию, которая обеспечит надежную эксплуатацию нашей арматуры.
В. А.: Правильно ли я понимаю, что основной ваш потребитель — это компания, работающая именно с нефтью?
Н. А.: Арматура для всех техпроцессов, связанных с нефтью, от добычи до переработки, входит в нашу номенклатуру. Но нельзя недооценивать и другие сегменты рынка. Мы производим арматуру для атомных станций, имеем большой опыт поставок арматуры для сложных сред, таких как газ, химикаты, различные теплоносители. Также осваиваем криогенную арматуру. В настоящее время мы можем отметить, что подход к подбору арматуры стал более адресный, закупки осуществляются уже под определенные объекты и определенные условия. В большинстве случаев мы знаем, какая будет среда, какие температуры, какая климатика, и понимание комплекса этих параметров позволяет нашим специалистам правильно подобрать все параметры арматуры для обеспечения эффективности ее эксплуатации.
В. А.: Хотелось бы обратиться к такому понятию и явлению, как импортозамещение: почувствовали ли вы на себе влияние данной политики? Поменялся ли рынок под ее действием? Есть ли какие-нибудь изменения в плане заказов или заказчиков?
Н. А.: По моему мнению, рынок стал более требовательным. Сейчас более 50% заказов, которые мы принимаем, от начала и до конца сопровождается пристальным контролем со стороны заказчика. Заказчики посещают наш завод с аудитом, принимают участие в сдаче и отгрузке товара, контролируют качество выпускаемой продукции, уровень технологической оснащенности предприятия, профессиональную компетентность наших сотрудников, которые задействованы в том или ином процессе. В общем, все сейчас с этим очень строго.
В. А.: А с чем, по вашему мнению, связано подобное ужесточение требований? Соответствие импортным аналогам или просто строптивость и педантичность современного заказчика?
Н. А.: Я думаю, причиной тому является желание заказчика исключить по максимуму риски, которые могут возникнуть при эксплуатации некачественного оборудования. Заказчик старается еще на стадии закупки распознать недобросовестных поставщиков и некачественную продукцию. Именно поэтому сейчас разрабатываются всевозможные реестры поставщиков, внутренние технические регламенты и стандарты качества и т. д.
В. А.: В чем конкретно сегодня заключаются требования заказчиков? Взять, например, такого вашего потребителя, как «Транснефть», — какие требования она выдвигает?
Н. А.: У таких гигантов, как «Транснефть», «Газпром», «Роснефть», есть свои системы стандартов, которые они достаточно часто обновляют, и к каждому виду трубопроводной арматуры со стороны этих компаний выдвигаются свои технические требования. В этих документах четко установлено, как должна быть выстроена производственная деятельность, как осуществляется контроль, на каком этапе какие параметры проверяются и т. д. Если говорить конкретно о «Транснефти», то у нас на предприятии постоянно находятся представители «Транснефть Надзора», которые контролируют каждый этап производства нашей продукции, предназначенной для отправки на объекты «Транснефти». Атомное направление — это вообще отдельная история, связанная с планами качества и своими нормативными документами. Мы, со своей стороны, всегда готовы продемонстрировать, что на любом этапе создания нашей трубопроводной арматуры она соответствует всем требованиям заказчика: от используемого материала до технических характеристик.
В. А.: Мы знаем, что в номенклатуре вашего предприятия указана арматура, изготовленная из суперсплавов, таких как инконель, хастеллой, стеллит, монель. Вы действительно по спецзаказу можете изготовить подобное оборудование?
Н. А.: Конечно, почему нет? Наши конструкторы в зависимости от назначения изделия сделают все необходимые расчеты, по итогам которых, в том числе, будет выбран и согласован материал, из которого оно будет изготовлено. После этого обговариваются цена и сроки. В общем, если будет спрос и соответствующий ценовой подход — сделаем. Скажем так: техническая возможность выполнять специальные заказы у нас есть, но каждый такой заказ требует детальной проработки.
В. А.: А до какого диаметра вы сегодня выпускаете затворы? И какова ваша основная линейка выпускаемой продукции?
Н. А.: Наш завод в настоящее время имеет 11 технических условий (ТУ) на выпускаемую продукцию. При этом основной объем для завода дают шаровые краны, затворы поворотные и обратные. Максимальный диаметр для серийной продукции — 2000 мм.
В. А.: Вы сказали, что у вас на предприятии на данный момент действует 11 ТУ. Часто можно слышать, что для заказчика ТУ ничего не значат — его представление об арматуре строится на ГОСТах, стандартах ЦКБА и прочих общих документах. Как в этом случае происходит процесс согласования?
Н. А.: Любое оборудование на любом заводе выпускается по техническим условиям, которые разработаны самим предприятием. По новому закону о стандартизации технические условия имеют силу стандарта организации. То есть ТУ — это наш внутренний документ, обеспечивающий системный подход к организации техпроцессов, мы декларируем соответствие нашей продукции своим ТУ. И конечно, при разработке своих ТУ мы опираемся на ГОСТы и различные отраслевые стандарты, а также учитываем требования заказчиков. Мы проводим периодическую экспертизу наших документов и при необходимости согласовываем их с заказчиками. Но сертификация продукции, естественно, проводится по требованиям ГОСТа и других стандартов, соответствие которым заказчик считает необходимым.
В. А.: Просто есть мнение, что на данный момент в России действует большое количество «серых» заводов, которые при производстве оборудования опираются исключительно на свои ТУ. Ваш комментарий по этому поводу как от представителя крупного завода, который не вызывает никаких сомнений касаемо соответствия арматуры общепринятым стандартам.
Н. А.: Любой производитель опирается на свои ТУ. Весь вопрос в содержании этих ТУ, в том, насколько грамотно они написаны и с какой целью: обеспечить выполнение требований по качеству или обойти часть этих требований? Вот для выяснения этого заказчики и посещают предприятия с аудитом. Если мы в качестве поставщиков занесены в реестры «Транснефти», «Газпрома» и прочих крупных конечных потребителей трубопроводной арматуры — это значит, что мы прошли приемочные испытания со своими изделиями в аккредитованных лабораториях, мы прошли всевозможные испытания на ресурс, сейсмические и климатические испытания. Все эти меры направлены на то, чтобы брак не проник на объекты эксплуатации, и «серые» заводы не попали в реестры этих компаний.
В. А.: Обратимся к такой серьезной теме, как проблема некачественной продукции и контрафакта: стало ли, по вашему мнению, благодаря обозначенным выше мерам такой продукции меньше на рынке в течение последнего года?
Н. А.: Это вопрос к потребителям. В наши функции не входит оценка качества арматуры других производителей и вычисление, сколько ее на рынке. Мы выпускаем и будем выпускать качественную продукцию, к контрафакту никакого отношения не имеющую. А вопрос о том, ощущают ли наши сбытовые подразделения конкуренцию со стороны контрафактной продукции, лучше задать им. Думаю, тут многое зависит от сегмента рынка. Чем о более сложной, более наукоемкой арматуре идет речь, тем меньше возможностей для подделок.
В. А.: Как вы считаете, из чего сегодня складывается цена на трубопроводную арматуру? Как получается, что одна и та же модель арматуры при одинаковых технических характеристиках стоит по-разному?
Н. А.: У любой продукции есть определенная себестоимость, которая влияет на цену. А себестоимость у всех разная, потому что в нее заложен разный набор затрат. Вот смотрите. Мы, во-первых, проводим контроль нашей продукции на каждом этапе ее производства (а это затраты). Во-вторых, все используемые нами материалы проходят доскональный входной контроль и закупаются у проверенных поставщиков, в продукции которых мы уверены. И за это приходится доплачивать. В-третьих, у нас высококлассное станочное оборудование, позволяющее гарантировать качество продукции. Но оборудование дорогое, что отражается на его амортизации. В-четвертых, у нас на заводе отлажена работа системы менеджмента качества в каждом подразделении, производственном участке и отделе. И это тоже чего-то стоит! А у какого-нибудь другого производителя всех этих затрат нет — и потому себестоимость ниже. Технические характеристики его продукции могут выглядеть такими же, как и нашей, но на самом-то деле качество разное! И в ходе эксплуатации это обязательно проявится. Поэтому заниженная цена должна вызывать подозрения: она может указывать на то, что производитель сэкономил на затратах, необходимых для обеспечения качества продукции.
В. А.: Мы были у вас в цехе и видели большое количество оборудования на вашем предприятии: это и карусельные станки, и испытательное оборудование, и т. д. Но насколько мы поняли, уже сейчас в планах у руководства вашего предприятия расширение производственных мощностей и номенклатурной линейки. Не могли бы вы рассказать об этом подробнее?
Н. А.: Мы постоянно работаем над увеличением номенклатурного ряда выпускаемой продукции и планомерно расширяем парк используемого оборудования. Сейчас в стадии освоения запорно-регулирующие затворы для нефти и широкая линейка арматуры для АЭС.
В. А.: Как сегодня у вас на предприятии происходит разработка новых конструкций арматуры?
Н. А.: У нас работает высококвалифицированный инженерно-технический персонал, которому под силу разработать самые сложные модели арматуры. Мы можем самостоятельно проводить многие виды расчетов: на прочность, нагрузки, гидравлические характеристики. Также при разработке новой техники мы часто сотрудничаем с профессиональными конструкторскими организациями. В частности, серьезную помощь при разработке сложных конструкций нам оказывает ОАО «МосЦКБА».
В. А.: Не могу не задать вам вопрос как представителю производства: какое количество оборудования сегодня используется в работе вашего предприятия? Каковы масштабы этого парка?
Н. А.: На сегодняшний день наш парк оборудования — более 240 ед. Металлорежущее оборудование — это 194 ед., из которых 80% — современные станки с ЧПУ. Важно понимать, что это не только небольшие станки, но и действительно внушительных размеров обрабатывающие системы, которые способны работать с заготовками весом более 2 тонн. В 2016 году мы модернизировали лакокрасочный участок, что позволило нам полностью выполнить соответствующие запросы по качеству покрытия наших самых требовательных заказчиков. Нельзя не отметить наш уникальный роботизированный сварочный комплекс Yaskawa, который позволяет нам достичь стабильного качества наплавляемых поверхностей и сварных швов. Думаю, мало кто из производителей может похвастаться таким оснащением сварочного участка. Наши специалисты непрерывно проходят обучение и аттестации по своей профессиональной компетенции.
В. А.: К слову, вы абсолютно правы, и я тоже не могу не уделить внимание сварочному участку на вашем предприятии, поскольку он является действительно одним из лучших, которые нам приходилось видеть. Расскажите, пожалуйста, о нем немного подробнее: какие швы вы можете нанести, какой толщины и т. д.?
Н. А.: Все способы сварки и все оборудование у нас аттестованы НАКС и находятся в реестре НАКС. Но если коротко сказать, то мы можем произвести сварку от мелких деталей до крупногабаритных корпусных деталей массой до 2,5 т и толщиной до 100 мм. У нас очень сильное сварочное производство. На сегодняшний момент мы можем варить как продольные швы, так и кольцевые, можем варить по специализированным профилям. Также у нас развито направление наплавки, мы используем в работе разные виды сварочных и наплавочных материалов, которые позволяют нам достигнуть необходимых параметров продукции, осуществлять наплавку в среде защитных газов и под флюсом. В общем, здесь работа целого отдела по отработке спецпроцессов.
В. А.: Когда мы посещали ваше предприятие, то заметили, что оборудование на вашем сварочном участке было закуплено с некоторым запасом. Скажите, это специально было сделано?
Н. А.: Само собой, это было сделано с расчетом на перспективу. Когда мы его закупали, мы учитывали, какую номенклатуру планируем производить в ближайшем будущем. И так как сварочное оборудование очень дорогостоящее, а помимо этого еще и достаточно специфическое в эксплуатации, нами было принято решение приобрести его с некоторым запасом. Поэтому мы сейчас готовы принимать заказы по кооперации.
В. А.: Нина Александровна, прошла первая половина 2017 года. Мы увидели, что вашим предприятием сейчас активно закупается новое оборудование и у руководства завода очень много планов по дальнейшему развитию. Поделитесь, чего конкретно ждать от Саратовского арматурного завода в ближайшем будущем?
Н. А.: Мы постоянно проводим техническое перевооружение производства. В частности, до конца этого года планируем ввести в эксплуатацию токарно-карусельный обрабатывающий центр VTL 1600 ATC с диаметром планшайбы 1600 мм. Также в ближайшее время ожидаем доставку из Чехии — горизонтальный расточной станок WHQ-10. Планируем в ближайшее время модернизацию нашей лаборатории, включая закупку еще одного панорамного рентген-аппарата.
В. А.: Спасибо большое за встречу, Нина Александровна! Ну и наш традиционный вопрос в завершение интервью: что бы вы пожелали вашим коллегам, партнерам, клиентам и друзьям?
Н. А.: Желаю всем сохранять позитивный настрой, двигаться вперед и активно работать над развитием своего дела. Никогда не останавливайтесь на достигнутом!
Размещено в номере: «Вестник арматуростроителя» № 6 (41) 2017
